Именно! Вот описание того же самого феномена от другого автора. (Мои комментарии в скобках) :

«Еврея же никогда нельзя было отклонить от его взгляда. В те времена я был еще достаточно наивным, чтобы пытаться доказать им все безумие их учения. В моем маленьком кругу я спорил с ними до хрипоты, до мозолей на языке в полной уверенности, что должен же я их убедить во вредоносности их марксистских нелепостей. Результат получался противоположный. Иногда казалось, что чем больше они начинают понимать уничтожающее действие социал-демократических теорий в их применении к жизни, тем упрямей продолжают они их отстаивать. (Абсолют таки постоянен )
Чем больше я спорил с ними, тем больше я знакомился с их диалектикой. Сначала они считают каждого своего противника дураком. Когда же они убеждаются, что это не так, они начинают сами прикидываться дураками. Если все это не помогает, они делают вид, что не понимают в чем дело, или перескакивают совсем в другую область. (Переход в другую плоскость по Беклемишеву?) Или они с жаром начинают настаивать на том, что само собою разумеется, и как только вы соглашаетесь с ними в этом, они немедленно применяют это совсем к другому вопросу. (Разновидность перехода в другую плоскость.) Как только вы их поймали на этом, они опять ускользают от сути спора и не желают даже слушать, о чем же в действительности идет речь. (Утверждение может быть не только опровергнуто, но и отвергнуто, не так ли?) Как вы ни пытаетесь ухватить такого апостола, рука ваша как будто уходит в жидкую грязь. Грязь эта уходит сквозь пальцы и тотчас же каким то образом опять облегает ваши руки. Но вот вам, хотя и с трудом, удалось побить одного из этаких людей настолько уничтожающе, что ему ничего не остается больше делать, как согласиться с вами. Вы думаете, что вам удалось сделать по крайней мере один шаг вперед. Но каково же ваше удивление на следующий день! На завтра же этот еврей совершенно забывает все что произошло вчера, он продолжает рассказывать свои сказки и дальше, как ни в чем не бывало. (Повторение аргумента увеличивает его силу. Или у повторённого ещё раз аргумента есть шанс остаться неопровергнутым, а стало быть доказанным.) Если вы, возмущенный этим бесстыдством, указываете ему на это обстоятельство, он делает вид искренне изумленного человека; он совершенно не может ничего вспомнить из вчерашних споров, кроме того, что он вчера как дважды два четыре доказал вам свою правоту. (А если слегка перефразировать Беклемишева, заменив «женщину» на «еврея»: «Одна из особенностей еврейской логики — отсутствие силлогизмов. Оно свидетельствует отнюдь не о слабости мыслительных способностей еврейского рода, а о силе этих способностей. Действительно, дело совсем не в том, что еврей не может сделать вывод из двух посылок, а в том, что он знает, что собеседник сделает этот вывод не хуже его. И не сомневайтесь в том, что если вывод не устраивает еврея, то этот последний успеет вовремя отречься и от большой, и от малой посылки, и вообще от чего потребуется.» В принципе, и весь беклемишевский трактат свой смысл при такой подстановке не утратит. Изменится только образ врага.)
Иногда это меня совершенно обезоруживало. Я просто не знал, чему удивляться: хорошо привешенному языку или искусству лжи.»

Порядочный человек воспринимает неаристотелеву логику как однозначное зло. И поэтому имя данному явлению даёт в зависимости от своих личных врагов/объектов ненависти. Отсюда – женская, еврейская и т.д. Это моё скромное мнение, не претендующее на абсолютную истину